Донецкая ветвь дворянского рода Карповых

Дворянский род Карповых был известен в Екатеринославской  и Харьковской губерниях. Карповы участвовали в общественной жизни Бахмутского уезда, Виктор Иванович Карпов был членом Государственного Совета, Константин Иванович и Петр Александрович неоднократно избирались уездными предводителями дворянства. Именно Петр Александрович организовал Вознесенский рудник вблизи станции Мандрыкино, ставший основой Петровского района Донецка.
Основателем рода Карповых был Федор Карпов (1674-1719). Его сын Иван (1703-1754) в 12 лет был причислен к Преображенскому полку. Внук Ивана Федоровича –  Максим Алексеевич (1747-1798), вместе со светлейшим князем Потемкиным участвовал в военных баталиях и был пожалован в 1787-1788 годах землями в Славянском и Бахмутском уездах. С ним на новые земли вместе с семьями пришли и воевавшие под его командой солдаты [9].
У Максима Алексеевича было два сына: Алексей (1775-1839) и Александр (1805-1869). Разница в возрасте достаточно большая, скорее всего, матери у братьев были разные. Матерью одного из них была дочь подпоручика Анна Сонцова. В каком родстве она состояла (и состояла ли вообще) с Сонцовыми основателями дер. Сонцовки (село Красное, Красноармейского района, родина композитора С.Прокофьева) еще предстоит выяснить. Максим Карпов владел в Славянском уезде (впоследствии Изюмский уезд Харьковской губернии) деревней Карповкой, хут. Курносовским, пустошью Максимовскою. По наследству они достались детям – Алексею и Александру.
Секунд-майор Алексей Максимович Карпов был женат на внучке русского министра при Грузинском дворе Петра Ивановича Коваленского Любови Никитичне Котляревской. Петр Иванович Коваленский был родом из дворян Харьковской губернии, послан в отставку императором Павлом I и обласкан Александром I, даровавшим ему земли в Новороссии. Человек неоднозначный, хапуга.
Алексей Максимович Карпов и Любовь Никитична Котляревская (внучка П. Коваленского) купили у двух братьев последней их доли наследства, так как прельщало столичных денди не земледелие на юге, а карьера по судебному ведомству в Санкт-Петербурге. Детей в их браке не было, поэтому все внимание было сосредоточено на племянниках. К имевшемуся имению Алексеевка прибавилась Карповка[3]. Центром стала Алексеевка, где построили большой каменный дом.
«Традиции» отца (Максима Алексеевича) по поздним повторным бракам продолжил и сын Александр. От первого брака у Александра Максимовича было три сына: Андриан, Федор и Константин, старший из которых – Андриан – родился в 1801 году. Их потомки жили в Изюмском и Бахмутском уездах. И от второго брака у Александра Максимовича было три сына: Иван (1830-1879), Александр (р. 1832) и Петр (1838-1903). Старший сын, Иван, воспитывался как управляющий отцовскими землями. Он женился на соседке по имению Софье Викторовне Жуковской – единственной наследнице, принесшей мужу в виде приданого имение Софиевка Красногоровской волости (район современной Красногоровки). Два других брата – Александр и Петр были отданы в юнкерское училище и продолжили службу в Преображенском полку [9].
О старшем из братьев — Иване Александровиче – мы поговорим позже. А пока рассмотрим судьбы двух младших Александра и Петра, служивших в Лейб-Гвардии Преображенском полку. Александр в годы молодости был кутила, все деньги тратил на женщин, вино и цыган. Влюбившись в опереточную певичку Клеопатру Николаевну, он потерял голову. Жениться и немедленно! Никакие аргументы не могли поколебать его решения. Собрание офицеров полка потребовало его отставки, как человека, позорящего честь мундира [6,9].
Брат Петр, который был младше Александра на два года, тоже подал рапорт об отставке, из солидарности [1]. Тетя трех братьев, Любовь Никитична, одновременно бывшая и крёстной Петра, была поражена таким самоотверженным поступком: чтобы морально поддержать брата Александра, Петр пожертвовал успешной военной карьерой.
По возможности Любовь Никитична старалась приобретать земли в округе. Трудовое она купила у жены коллежского секретаря, Елизаветы Григорьевны Мизко [12]. Пригодится. Своею волею она выделила из общего состояния долю Петра Александровича с условием, что наследовать недвижимость может только женская половина его будущего семейства, сыновьям предусматривалась компенсация. Петру Александровичу досталось имение Трудовое и земли вокруг.Александру Александровичу достались земли рядом. Влюбленность прошла, настали будни. Александр Александрович расстался с женой. Клеопатра Николаевна спустя некоторое время появилась в Бахмутском уезде с новым мужем — пожилым вдовцом. Пожилой муж вскорости умер от инфаркта и все благосостояние перешло к Клеопатре. От брака с Александром Александровичем Карповым у них было две дочери и сын. Во время бегства от большевиков в 1920 году дочь Петра Александровича Карпова встретила внуков Александра Александровича и Клеопатры Николаевны в Константинополе. Сейчас их потомки живут в США. Что же касательно самого Александра Александровича – он много лет руководил Бахмутским земством. После его смерти земство хотело поставить ему памятник в Бахмуте. Но об этом позже.
Теперь, когда мы рассказали о старших братьях, перейдем к основателю Вознесенского рудника (сегодня шахта Трудовская) — Петру Александровичу Карпову. Родился П.А. Карпов в селе Алексеевка Голициновской волости в 1834 году. В отрочестве его отдали учиться в Первый Московский кадетский корпус. Полный курс обучения был рассчитан на 8 лет: 2 класса подготовительных, 4 общих и 2 специальных. В подготовительном классе изучали Закон Божий, русский, французский, немецкий языки, русскую словесность, начальный курс арифметики, чистописание и рисование. Когда Петр перешел в общие классы, добавились история (русская, всеобщая и естественная), алгебра, геометрия, тригонометрия, механика, физика, химия, география, законоведение, статистика. В последних двух специальных классах изучались артиллерия, военная топография, гимнастика, фехтование и танцы. На протяжении всех лет обучения обязательной была строевая подготовка. День кадета Карпова начинался в 5.30, заканчивался в 21.30. С 8.00 до 11.00 и с 15.00 до 18.00 были лекции, с обязательными 15 минутными перерывами после каждого лекционного часа, во время которых слушателям вменялась в обязанность прогулка на свежем воздухе, невзирая на погоду. Для общей оценки учащихся была введена 12-бальная система. В кадетском корпусе был один день в неделю, когда кадеты должны были разговаривать между собой по-французски или по-немецки.
По окончании курса обучения в 1856 году прапорщик Карпов поступил на службу в Лейб-гвардии Преображенский полк. Через два года он был направлен в Николаевскую академию генерального штаба, которую окончил в 1860 году по первому разряду. Все, окончившие Академию с отличием, причислялись к Генеральному штабу. Петр Александрович в 1861 году произведен в подпоручики, а в следующем году переведен в Генеральный штаб со званием поручика и в том же году произведен в штабс-капитаны. В 1865 году Карпов представлен к награде орденом святого Станислава 3-й степени и в том же году пошел в отставку с формулировкой «по домашним обстоятельствам» [9]. Был женат на дочери полковника Серебрякова – Софье Тимофеевне. В браке было пять детей, но два сына умерли во младенчестве. Сама Софья Тимофеевна умерла молодой, и воспитывать трех дочерей: Веру (р. 1877), Марию (р. 1880) и Софью (р. 1882) Петру Александровичу помогала ее сестра – Елизавета Тимофеевна.
Семья жила в имении Трудовое, доставшемся, как мы уже говорили раньше, от тети Петра Александровича. В 1872 году в имении Петр Александрович организовал винокуренный завод. Сам владелец через 12 лет определил стоимость завода в 16 200 рублей. Работал завод четыре месяца в году. Сбыт водки был налажен по всему Бахмутскому и Мариупольскому уездам. Выгоняли спирт из ржи и ячменя. Оставшаяся от перегонки барда шла на корм скоту, как в экономии Карпова, так и в окрестные села. Работало на заводе около 50 человек. Администрация завода состояла из винокура, получавшего 3 копейки с пуда (всего 900 рублей в год), помощника винокура, исполнявшего также обязанности бухгалтера, с жалованием 500 рублей в год и подвального, с жалованием 400 рублей в год [8].По семейной легенде первый уголь привезли в телеге карповские крестьяне и Петр Александрович выдал им за это 100 рублей.
Недалеко от его имения производило разработки французское Горное и Промышленное Общество на юге России. Сегодня это район сел Зоряного-Кураховки и поселка Горняк. Управляющий Обществом Александр Андреевич Ауэрбах – выдающийся горный инженер, закончивший Горный институт в Санкт-Петербурге – общался с помещиком Карповым. Ауэрбах и высказал Карпову мысль, что на территории имения имеются залежи каменного угля. Дело в том, что научные воззрения того времени определяли границу залегания угля котловиной реки Кальмиус.
Карпов поддался на уговоры и в ноябре 1873 года был заложен первый шурф у северной границы имения. И сразу же удача! Через 13 саженей был встречен первый пласт угля в аршин толщиной и еще глубже – второй. На найденном пласте была заложена первая шахта. Уголь оказался пригодным для паровых котлов. Успех вдохновил помещика на дальнейшие поиски. Для ведения разведочных работ Карпов нанял инженера Тыдельского [1].

Шахта Трудовская сегодня
В 1875 году Ауэрбах посоветовал приобрести буровой инструмент, чтобы экономить крепежный лес при ведении разведки шурфами. В следующем году он же и возглавил буровые работы до момента своего отъезда в сентябре. Карпов, вникший в тонкости ведения буровых работ, перенес их к руслу речки Осыковой. Результаты оказались значительно лучше. В одной из скважин на глубине 17 саженей был встречен слой железной руды. А рядом находится метеллургический завод Новороссийского общества. Взяв образец, Карпов поехал с визитом к Джону Юзу. Осмотрев привезенный образец, Юз дал высокую характеристику железной руды, но узнав глубину, с которой образец был извлечен, потерял к руде всякий интерес.
А Карпов продолжал разведочные работы. По совету окружного инженера Таскина в 1879 году им был привлечен для работы горный инженер Стемпковский, составивший по результатам разведочных работ подробную карту. Карпов был доволен. Рядом проходила железная дорога, которая в 1881 году должна была быть продлена до Мариуполя, а это сулило сбыт угля в порты Черного моря.
По совету все того же Ауэрбаха Петр Александрович в 1880 году написал статью о своих разведочных работах в только что открывшийся в Харькове «Южно-русский горный листок». Статья заканчивалась так: «… и меня будет утешать мысль, что затраты 7 лет труда и издержек не останутся бесплодными не только для интереса личного, но и научного, так как ими выясняется связь залегания пластов каменного угля в бассейнах рек Северского Донца и Днепра». На все работы было израсходовано 4 000 рублей.
Пришла пора закладывать капитальную шахту. Да вот беда – нет свободных денег. Взять кредит в банке? «Нет!» – ответил Петр Александрович. Снова на выручку пришел Ауэрбах. На Рутченковском руднике Горно-промышленного Общества на юге России был подрядчик Игнатий Прохорович Прохоров, который и согласился за свой счет организовать добычу угля, с уплатой за каждый пуд выданного на поверхность угля по 4 копейки. Чистая прибыль Карпова после продажи угля составила 3 копейки с пуда. Средства, полученные от реализации угля, он вкладывал в строительство капитальной шахты [1].
Управлял всем имением Карпова Григорий Маркович Бирнбаум. Именно он предложил производить оплату рабочей силы денежными суррогатами – бонами. Купить на них что-либо вне рудника не было возможности. Так решалась еще и проблема привязки рабочей силы к одному предприятию. Бирнбаум прибился к Карпову совсем молодым человеком, сделался главным бухгалтером и вел закупку оборудования для шахт.
Первоначально добытый уголь возили для погрузки на станцию Мандрыкино на быках и лошадях. В 1888 году от станции Мандрыкино отошли подъездные пути к шахтам Вознесенского рудника (так теперь стал называться рудник действительного статского советника П.А. Карпова).
Было куплено пять паровозов для вывозки добытого угля к станции погрузки, отстоящей от шахт на три версты. Но подъездные пути должны были пройти по земле, принадлежащей Дарье Васильевне Мандрикиной, жившей в Авдотьино. Мандрыкина отказалась дать согласие на прокладку железнодорожного полотна.
Для разрешения земельного спора была послана жалоба царю. На документе «Об отчуждении земли помещицы Мандрикиной, необходимой для устройства подъездного пути к ст. Мандрыкино» стоит резолюция Александра III: «1. Сделать нужные распоряжения к отчуждению сих 4 десятин 2,192 квадратных сажень из владений помещицы Мандрикиной и 2. В отношении вознаграждения владелицы за отходящую от нея собственность и предварительного занятия подлежащей отчуждению земли, поступить на основании статей 33, 34, 35 положения о подъездных путях к железным дорогам».
Вознесенский рудник интенсивно развивался. Согласно договора с крестьянской общиной села Старо-Михайловки, Вознесенскому руднику принадлежало исключительное право разработки угля, находящегося в недрах надельной общественной земли на пространстве свыше 5 000 десятин. Добываемый уголь использовался для нужд флота, причем соотношение цена-качество было настолько приемлемым, что заказы на него поступали даже из Италии.
В это время на шахте № 18 появляется молодой выпускник Петербургского Горного института Михаил Викентьевич Смидович, брат будущего писателя-пушкиниста Викентия Викентьевича Вересаева. В течение двух с половиной лет он руководил проходкой и оборудованием шахты, способной давать 6 миллионов пудов годовой добычи – весьма масштабного для того времени уровня. Кроме шахтных дел молодой инженер занимался и постройкой подъездного пути к железнодорожной станции.
К нему на летние каникулы приезжает в 1890 году младший брат Викентий – студент медицинского факультета Дерптского университета, окончивший перед этим историко-филологический факультет Петербургского университета. Результатом поездки стала книга очерков «Подземное царство». «Скучные тут места! Безобразные здания шахт, ряды рабочих землянок, удушливый запах каменноугольного дыма, черная земля, черные дороги… На всем руднике ни одного деревца, ни одного кустика. Нет ни пруда, ручейка, кругом, докуда глаз хватает, разная выжженная степь», – писал студент Вересаев. Да и откуда было взяться здесь в степи дереву, если дерево использовали для просушки белья, привязывали к нему поросенка, теленка, даже случайно принявшееся растение, погибало [2].
В августе 1892 года Викентий получает от брата письмо с описанием происшедшего в соседней Юзовке «холерного бунта» и сразу же приезжает на Вознесенский рудник. Для исключения пагубного влияния антисанитарных условий, он немедленно взялся наводить порядок. С помощью брата ему удалось уговорить администрацию рудника построить два приемных барака и возглавить артель по очистке и дезинфекции выгребных ям и отхожих мест поселка. Холера побеждена. В конце сентября Викентий Вересаев уехал с рудника. Через год ушел с рудника и Михаил в центральный аппарат правления Алексеевского горнопромышленного Общества для руководства разведочными работами в Бахмутском уезде и в районе Кривого Рога.
В. Вересаев оставил описание П.А. Карпова: «Владельцем рудника был местный Бахмутский предводитель дворянства, действительный статский советник П.А. Карпов. Благообразный старик с барским, холеным лицом, либеральный земец, любил говорить об общественном долге, о совести. Владел миллионным состоянием, но скуп был, как Плюшкин. На станции, если в кошельке не оказывалось гривенника, он жалел дать носильщику двугривенный и говорил: «Останется, братец, за мной». Жил верстах в десяти от рудника и приезжал на рудник в коляске с тройкою лошадей и кучером в бархатной безрукавке, с павлиньими перьями в круглой шляпе». Заведующим рудником тогда был Л.Г. Рабинович, депутат Государственной Думы 2-го созыва, либеральный, высокообразованный человек, впоследствии работавший на Ирминском и Донецко-Грушевском рудниках, а во время Шахтинского дела 1928 года  – один из  главных обвиняемых. Рабинович настаивал, чтобы Карпов «за самоотверженную борьбу с холерой дал студенту Вересаеву наградные». Однако Карпов на это ответил решительным отказом, «зато преподнес мне длиннейшую бумагу, где в газетно-напыщенном стиле горячо восхвалялись многочисленные мои добродетели: энергия, молодое самоотвержение, умение работать, внушать к себе доверие населения и т.п. Говорилось, что благодаря исключительно этим моим моральным добродетелям холера на рудниках не развилась и была быстро ликвидирована. И подписано было «Действительный статский советник П.А. Карпов» [2].
Вознесенский рудник к началу ХX века состоял из четырех угледобывающих и четырех вентиляционных шахт: шахта № 18, глубиною 140 сажен, шахта № 16, глубиною 80 сажен, шахта № 21, глубиною 206 сажен и шахта № 22, глубиною 230 сажен. Система разработки сплошным забоем. В 1909 году было добыто 37 759 000 пудов [11].
К этому же году количество рабочих достигло 3 500 человек. Был построен поселок с торговой площадью, почтово-телеграфным отделением, церковью, училищем с преподавательским составом из 20 человек, народным домом со зрительным залом на 400 человек и библиотекой для рабочих. Вознесенская  церковь была построена и содержалась на средства Вознесенского рудника. Священником здесь долгое время был о. Помпей Гонтаревский. Штат больницы состоял из врача, 4 фельдшеров и акушерки. Стационар был рассчитан на 40 человек, плюс отделение на 15 инфекционных больных [11].
Денег постоянно не хватало. Поэтому периодически в банке бралась ссуда под залог имения. Имение Трудовое с инвентарем, усадьбой и винокуренным заводом закладывалось за 55 100 рублей [4, 5]. Кстати, развалины винокуренного завода ныне находятся под толщей воды Караванного ставка.
Французы предлагали Карпову продать его рудник за 8 миллионов рублей, но он ответил отказом.
Росли дочери, росло и благосостояние Петра Александровича. Старшая, Вера, оценена как «жемчужина Юга». Её руки добивались многие, но роман был с горным инженером Вознесенского рудника Владимиром Петровичем Пестеревым (1870-1959). Он был потомком венгерских мастеров-литейщиков, выписанных Екатериной II по соглашению с императрицей Марией-Терезией, для организации производства пушек в Екатеринбурге. Сыновья того, первого, Пестерева служили в артиллерии, внуки с русскими женами перебрались в Иркутск. Дядя Владимира Петровича был профессором медицины в Харьковском университете, да и сам Владимир учился в медицинском училище, но затем перешел в Горный институт. В 1901 году, по окончании обучения был назначен на Вознесенский рудник. Его отец – Петр Васильевич (р.1843г.) – тоже закончил Горный институт.
В 1902 году старый Карпов взял с влюбленных слово, что они не поженятся, пока младшей дочери Софье не исполнится 21 год.  Вера Петровна Карпова вышла замуж за Владимира Петровича Пестерева в 1905 году.
Имение Трудовое превратилось в своеобразный клуб по интересам. Посетить дом Карповых съезжались молодые люди с Рутченковского Горнопромышленного Общества (французы), англичане из Юзовки, служащие Новороссийского Общества, инженеры Вознесенского рудника. В 1902 году в имении был открыт первый фонтан, вода для которого подавалась насосом. Имение расширялось. За домом построили оранжерею зимнего сада, где росли пальмы и каучуковые деревья. Было достроено новое крыло, проведено паровое отопление, появилась горячая вода. Позади дома был парк с лужайками, спускающимися к речке Осыковой, которую летом можно было перейти по камням. На реке была оборудована запруда, где и заканчивался парк. На пруду был обустроен закрытый от любопытных глаз бассейн с раздевалками. За водоемом простирался фруктовый сад. Скотный двор занимали лошади и коровы. Свиней только пытались акклиматизировать здесь. Опыты ставились над Йоркширской породой. Семейство пернатых было представлено утками, гусями, курами. Отдельное место отводилось пчелам: на пасеке было сосредоточено до 300 уликов. Поэтому эта часть имения называлась Городок. Сегодня на территории «Городка» находится конно-спортивный комплекс «Донбасс Эквицентр» (вернее, то что он него осталось).
К младшей дочери Карпова – Софье зимой 1905 года посватался Алексей Васильевич Капнист, потомок венецианского посланника в Санкт-Петербурге, оставшегося в России. Предок Алексея Васильевича получил землю в Полтавской губернии, имение называлось Алексеевка. Здесь был построен барский дом по проекту архитектора Растрелли. Свадьба Софьи и Алексея состоялась в 1906 году. Софья стала графиней. Брак распался в 1914 году, чему способствовала череда семейных неурядиц. Она вторично вышла замуж за польского инженера, в 1930 годах руководившего электрификацией железных дорог Республики Польша.
Петр Александрович Карпов завещал похоронить себя на холме, чтобы с одной стороны были видны шахты, с другой – имение Трудовое. Был сооружен склеп, где вначале и лежал усопший. Но через несколько дней у покойного украли часы и Вера Петровна распорядилась его здесь же и захоронить. Впоследствии могилу разрыли, тело извлекли. В архиве журналист А.Жаров обнаружил просьбу Марьинского райисполкома от августа 1924 года разрешить разобрать  башню над могилой Карпова, в связи с нехваткой жженого кирпича. Тогда же по свидетельству очевидцев провели эксгумацию.  Место захоронения находится в районе улицы Марка Озерного.
Согласно завещания после смерти Петра Александровича Карпова 28 октября 1903 года каждая дочь получила в наследство по дому с садом в Харькове, треть от прибыли шахт Вознесенского рудника и земельные участки в Бахмутском уезде. Марии досталось также 1 830 десятин земли при хуторах Мечта и Заветное, а Вера получила 1 979 десятин при имении Трудовое с инвентарем, усадьбой и винокуренным заводом [9].
В имении Трудовое  семья Пестеревых жила до 1917 года. Для крестьян Вера Петровна организовала школу, где работало две учительницы. С одной из них, Ольгой, Вера Петровна подружилась и стала подыскивать ей жениха. Вскоре состоялась свадьба Ольги с директором-распорядителем Вознесенского рудника горным инженером Эрнестом Александровичем Штедингом, которому тогда было около 40 лет. Судьбу потомков Э.А. Штединга подробно исследовал донецкий журналист и краевед А. Жаров.
В 1912 году Вознесенский рудник акционировали. Предприятие стало называться Товарищество на вере Вознесенский рудник наследниц П.А. Карпова. Директорами правления стали Алексей Васильевич Капнист и Владимир Петрович Пестерев (мужья двух дочерей П.А. Карпова), директором-распорядителем Эрнест Александрович Штединг (друг семьи Пестеревых), управляющим Алексей Владимирович Мономахов [11].
В следующей публикации мы расскажем о судьбе потомков Петра Александровича Карпова – семье Пестеревых.

ЛИТЕРАТУРА
1. Ауэрбах А.А. Воспоминания о начале развития каменноугольной промышленности в России.– Русская старина, №6, 12.-1909.
2.    Вересаев В.В. Сочинения, том 4, М.-1948.
3.    Екатеринославская губерния с Таганрогским градоначальством. Списки населенных мест по сведениям 1859 года. СПб., 1863.
4.    РГИА ф. 593, оп. 8, д. 283.
5.    РГИА ф. 593, оп. 8, д. 284.
6.    РГИА ф. 577, оп. 11, д. 102, л.2-11.
7.    РГИА ф. 577, оп. 11, д. 106, л.2-18.
8.    Сборник статистических сведений по Екатеринославской губернии. Том II. Бахмутский уезд. Екатеринослав, 1886.
9.    Of old forgotten far off things and battles long ago. Memoirs of Sophie Princess  Wacznadze: Quiller Press Limited, London, 1995.
10.    Николай Первый и его время. Документы, мемуары. Том 1. М., 2000.
11.    По Екатерининской железной дороге. Выпуск 2. Донецкий угольный бассейн. Екатеринослав, 1912.
12.    РГИА ф.1350 оп.27 д.306.

В. Степкин, член ДГО